Зебра занимает половину кадра, её силуэт заслоняет фигуру человека. Хабенский здесь представлен как фигура сдержанная, почти растворённая в образе животного. Контраст чётких полос и мягких черт лица создаёт напряжённый ритм, в котором актёр превращается в символический образ проводника между реальным и воображаемым.
